Последние дни перед свадьбой прошли как в тумане. Честно говоря, меня все время не покидало ощущение какой-то нереальности происходящего и совершенно не верилось, что я совсем в скором времени выйду замуж за Серегу. Причем дело даже не в Сереге, а в самом факте того, что я выйду замуж и уеду из родительского дома.

     Правда, долго над этим раздумывать у меня времени было мало, потому что все дни проходили в непрерывных заботах, поэтому было не до мучительных раздумий. Оно, вероятно, и к лучшему, потому что за последние две недели Серега проявил себя в полной красе. Если честно, я раз пять даже была готова послать всю эту свадьбу куда подальше и остаться гордой, но независимой пташкой.

     Глупость, конечно, что невеста узнает жениха в плане совместной хозяйственной деятельности только в последние несколько дней перед свадьбой. Лично я считаю, что надо сначала проводить свадьбу, а потом уже принимать решение - вступать в брак или нет. Почему? Да потому что все, что происходит задолго до свадьбы - не имеет ровным счетом никакого значения! Как можно узнать друг друга по совместным походам в кино или кафе? Никак. Что при этом требуется от жениха? Только наличие в кармане какой-нибудь мелочишки, чтобы купить даме мороженое или пакетик с попкорном. И даже провожание женихом дамы непосредственно до ее дома - вовсе не показатель надежности жениха в быту, тем более, что мой благоверный себя даже этими провожаниями не сильно утруждал, частенько заявляя на развилке наших метрополитеновских дорог о том, что он сегодня меня не может проводить, так как ему, дескать, надо какой-нибудь "пень" вставить в какой-нибудь "багфикснутый сервиспак". Или я чего-то путаю. Но это не имеет значения.

     А вот перед свадьбой Серега развернулся во всей красе. Причем настолько развернулся, что даже папа Боря, который считает, что у меня мамулькин характер, поэтому Сереге сочувствует, покачал головой и сказал: "Ну, Серег, это ты напрасно. Даже я себе такого перед свадьбой не позволял".

     Что он, спрашиваете, сделал? В том-то и дело, что ничего не сделал. Почему-то у женихов принято считать, что если они, видите ли, "осчастливили" невесту своим согласием сделать предложение руки и всего компьютерного барахла, которое валяется у них дома, то теперь им все должны целовать руки, ноги и уши, а заодно полностью приготовить все к свадьбе и в нужный момент принести туда жениха под звуки духового оркестра, синтезированного с помощью звуковой платы Guillemont ISIS XL.

     Вы уж извините, что я так путанно выражаюсь, но честное слово - наболело! Этот негодяй - мой жених - считает, что свадьба сама подготовится и проведется, как по мановению волшебного джойстика. Ничего сам делать не хочет! Сидит дома, ковыряется в компьютере (именно "в", а не "на", потому что Серега свой агрегат разобрал, чтобы, как он выражается, "начать женатую жизнь с ULTRA-DMA 100", как будто другого времени найти не мог) и орет, что Windows 2000 на этот димиэй-100 встает только после танцев с бубном, а Windows ME даже с бубном вставать не хочет.

     И вывести его из этого состояния не может никто. Ни я, ни папа Боря, ни даже старушки во дворе, которых я пыталась было подключить к решению своих семейных задач. Между тем, дел еще - по горло! Приглашения написать и разослать надо? Надо. Свадебное платье мне сшить надо? Надо. Свадебный торт заказать надо? Тоже надо. Я уж молчу о том, что надо продумать и заказать свадебный экипаж, свадебный ужин и все такое. Но Серега себе и в ус не дует, как будто не у него свадьба.

     Дня три я его пилила на тему того, что надо написать и разослать приглашения, потому что будет не совсем удобно, если гости получат их через пару дней после свадьбы. Серега в ответ веселился, пренебрежительно махал рукой и заявлял, что мы живем в компьютерном веке, и что он в две секунды подготовит все приглашения на компьютере и разошлет их по электронной почте. Когда я ему вежливо намекала на то, что не у всех приглашенных может быть электронная почта, Серега делал квадратные глаза и спрашивал - зачем вообще таких людей приглашать на свадьбу. Пришлось разбить три тарелки. Две об пол, третью - о принтер. Третья тарелка подействовала, поэтому Серега сел делать приглашения.

     Делал он их недолго. Дня два. Лично я думала, что он просто заготовит текст в Word-е, после чего впишет туда имена из списочка, который я ему дала, а затем распечатает, но Серега сказал, что настоящие программеры так не поступают. Настоящие программеры, заявил Серега, существа крайне ленивые, поэтому быстренько создают программу, чтобы она сделала все за них, а список загоняют в комп через сканер. С этими словами он засел, как он выразился, "ваять программулю", которая сама будет брать данные из списка, а затем распечатывать готовые приглашения.

     Первоначально мне эта идея даже понравилось. Действительно, чего пыхтеть и забивать данные руками, когда можно загнать данные через сканер, а крутая программуля, написанная крутым программером, сама все распечатает. Однако через пару дней стало понятно, что избранный Серегой способ не так эффективен, как казалось на первый взгляд. Во-первых, программа распознавания текста отказалась четко идентифицировать буквы, написанные мною от руки. Серега заявил, что это не беда, и что он быстренько обучит программу работе с моим почерком. Убив на этот процесс каких-то четыре часа, Серега заявил, что я все время по-разному пишу одинаковые буквы, поэтому программа ничего распознать не может. Пришлось мне тащиться домой, доставать папулькину старую пишущую машинку и выстукивать текст на ней, чтобы программа его могла распознать.

     Машинка помогла: текст распознался примерно с 75-процентной эффективностью, поэтому на исправление ошибок распознавания ушло не больше часа (приходилось все проверять с особым старанием, потому что люди обычно не прощают описок в своем имени и фамилии). Когда имена приглашенных наконец были занесены в компьютер, Серега сел "добивать программулю". В первый день окончания "добивания" я так и не дождалась, поэтому ушла домой. Серега остался сидеть за компьютером, изрыгая проклятия, потому что он решил писать программу сразу на новой версии языка, а она его не очень-то слушалась. Когда я появилась на следующий день, Серега сказал, что программа почти готова, и что осталось только выловить некоторые баги. Я ответила, что у нас нет времени ходить на соседний стадион, и я вообще не очень понимаю, как мы поймаем багги, несущийся на полном ходу. Но оказалось, что речь идет не о скоростном автомобильчике, а о всяких сбоях в работе программы, выловить которые, по словам Сергея, намного труднее, чем написать саму программу. На мой вопрос, зачем он вообще затеял всю эту бодягу, когда намного быстрее было бы просто в Word-е вписать имена, Серега ответил, что подобный ламерский подход к лицу какой-нибудь секретарше, но совсем не ему, крутому программеру, и что он после свадьбы еще займется моим воспитанием.

     Все баги Серега выловил часа за четыре, потянулся и сказал, что приглашения можно уже вставлять в принтер. При этом выяснилось, что открытки приглашений никто из нас не купил, так как Серега считал, что их куплю я, а я... Ну, сами понимаете. Пришлось мне бежать в ближайший газетный киоск и покупать приглашения. Купила, принесла. Заправили их в принтер. Серега сделал горделивое выражение лица и запустил программу. Принтер засосал первое приглашение. Серега весь раздулся от гордости. Принтер немного подумал, после чего выплюнул совершенно пустую открытку. Серега недоуменно поднял одну бровь. Принтер засосал следующее приглашение. Подумал. Снова выкинул пустое приглашение. Серега приподнял другую бровь. На третьем пустом приглашении брови у Сереги закончились, он остановил программу и стал разбираться, в чем дело.

     Оказалось, как радостно заявил Серега, он забыл обнулить каунтер. Обнулив каунтер, Серега снова запустил программу. На этот раз принтер засосал приглашение и стал на нем что-то увлеченно печатать. После этого выплюнул приглашение, засосал следующее и снова начал печатать. Серега снова надулся от гордости и стал мне доказывать преимущества программерского подхода перед ламерским. Однако я обратила внимание на то, что принтер уж как-то очень быстро выплевывает открытки, подошла посмотреть и обнаружила, что на каждой открытке значится только ФИО, но никакого текста приглашения нет.

     Тут Серега позеленел, снова полез в программу и стал там с таким ожесточением ковыряться, что я уже боялась за целостность его компьютера. Через полчаса Серега исправил и этот глюк, запустил программу и... наконец-то, первое приглашение было напечатано совершенно правильно! Правда, выглядело оно следующим образом:

     „®а®Ј®© Сергей Иванович !

     €а Ё ‘ҐаЈҐ© Ё¬Ґов зҐбвм ЇаЁЈ« бЁвм ў б ­ бў ¤мЎг,
Є®в®а п б®бв®Ёвбп 19 ­®пЎап ў Ї®¬ҐйҐ­ЁЁ Є дҐ "‡ўҐ§¤®зЄ "
Ї® ¤аҐбг: Ѓ®«ми®© ‚®а®иЁ«®ўбЄЁ© вгЇЁЄ, ¤®¬ 8, Є®аЇгб 2,
бв஥­ЁҐ 3, 5 нв ¦ ­ Їа ў® ®в «Ёдв . Ћеа ­­ЁЄг бЄ ¦ҐвҐ, зв®
®в ‘ҐаЈҐп ‚ ᨫ쥢Ёз .

     Ќ бзҐв Ї®¤ аЄ®ў ¬®¦­® ­Ґ ЎҐбЇ®Є®Ёвмбп, ¤®бв в®з­® Ўг¤Ґв
Їа®бв® ЇаЁ­ҐбвЁ б б®Ў®© ­ҐЎ®«ми®© Є®­ўҐав.

     Ѓг¤Ґ¬ ®зҐ­м а ¤л ў б ўЁ¤Ґвм.

     €а Ё ‘ҐаЈҐ©.

     Серега, посмотрев на это безобразие, сказал, что беспокоиться нечего, потому что тут просто что-то напутано с кодировками. Он снова полез в программу, и через каких-то 15 минут случилось ЧУДО - первое приглашение было отпечатано так, как надо. На втором, правда, у Сереги в принтере закончился картридж с чернилами.

     Проблему с чернилами Серега тоже стал решать исключительно по-программистски - то есть не так, как это делают нормальные люди. Вместо того, чтобы просто сходить в магазин за картриджем, Сергей заявил, что только идиоты могут платить по двадцать пять баксов за пластмассовую баночку с чернилами, когда старую можно перезарядить, и она будет пахать, как папа Карло. С этими словами Серега начал рыться по ящикам стола, и через каких-то пятнадцать минут с воплем "Every car!" достал гофрированный пластиковый тюбик с иглой, внутри которого болтались чернила. Иглу Серега лихо всадил в картридж, как заправский наркоман, и резко нажал на поршень тюбика...

     Оказалось, что иглу он всадил не так, как полагалось по инструкции - то есть не до конца, поэтому чернила мощной струей брызнули не внутрь картриджа, а прямо на рубашку Сереге. Какие термины он при этом произносил - я даже повторить не могу. В самом мягком выражении звучали слова горечи по отношению к фирме Hewlett Packard, производящей эти картриджи и заправки к ним, а в самом грубом упоминался его любимый Bill Gates и, почему-то, Windows, хотя было не очень понятно, какое отношение Windows имеет к заправке картриджей. Но я уже поняла, что Гейтс, Гейтс и только Гейтс всегда виноват во всех неприятностях, которые случаются у программистов.

     Серега сменил рубашку и снова занялся заправкой. На этот раз он был более осмотрителен и даже два раза прочитал инструкцию, причем до заправки, а не после, в результате чего содержимое тюбика плавно перетекло в картридж. Сергей облегченно вздохнул, еще раз объяснил, сколько денег мы сейчас сэкономили, поставил картридж в принтер и запустил печать. Но, как выяснилось, наши злоключения еще не закончились, потому что картридж без толку елозил по бумаге, кое где выдавая черные точечки, и напрочь отказываясь выводить целые буквы. Серега заявил, что, цитирую, "чернила еще не пробрались по капиллярам к головке", после чего вытащил картридж и начал его сильно трясти, чтобы помочь чернилам пробраться туда, куда следовало.

     В общем, ничего страшного бы не произошло, держи он картридж головкой к себе, потому что его рубашка видела и не такое, но он его держал почему-то головкой от себя, поэтому моя белая блузка тут же покрылась чернильными точками всевозможных размеров и модификаций. Вот тут уже пришел мой черед произносить разные нехорошие слова, причем в первую очередь досталось всем программистам мира, затем фирме Hewlett Packard и ее чертовым заправкам, а заодно, до кучи, и Биллу Гейтсу, чтобы ему жизнь медом не казалась. После этого я накинула пальто, сходила на улицу и купила новый картридж.

     Как ни странно, после этого все приглашения мы напечатали за каких-то двадцать минут. С момента начала этой эпопеи прошло примерно двое суток. Если бы я открытки заполняла на обычной пишущей машинке, у меня на это ушло бы где-то часа полтора. Поэтому когда Серега заикнулся о том, что гостевые карточки, которые надо подготовить, чтобы во время свадьбы указать гостям свои места за столом, он сейчас быстренько сделает на компьютере, возник небольшой скандал, после чего Серега от своего предложения благоразумно отказался.

     С моим платьем, к счастью, вопрос решился без Серегиного участия. Папулька отвел меня к своей знакомой портнихе, заплатил ей денег, и она довольно быстро сшила миленькое платьице - как раз такое, какое я и хотела. Однако Серега, когда я ему об этом сказала, вдруг начал строить из себя черт знает что и заявил, что он не позволит принимать решение в таком важном вопросе, как свадебное платье без длительных консультаций с его светлой персоной. Пришлось тащиться с ним к портнихе и показывать еще не до конца доделанное платье.

     Главное, что меня возмутило: дома он орал, как крокодил во время испытательного полета, что не позволит принимать решение без себя, но когда я предложила тут же отправиться к портнихе, чтобы это платье посмотреть, он сразу потух и заявил, что сегодня не может, потому что ему надо срочно доделывать программу, и он будет сидеть всю ночь, а завтра не может, потому что ему после ночной работы надо выспаться. Но я в ответ заявила, что если он не сможет завтра, тогда следующий шанс посмотреть платье у него будет уже на свадьбе, поэтому Серега покривился, поохал, жалуясь на свою суровую программистскую жизнь и тяжелое психологическое давление со стороны единственной невесты, но согласился.

     К портнихе он тащился с такими стенаниями, что от нас шарахались все прохожие. Я даже пожалела, что затеяла данное мероприятие, хотя происходило это все по его просьбе. У портнихи мой благоверный проявил себя во всей красе: уселся на диван, разыгрывая из себя богатого купца, типа Вожеватова, однако по виду и манерам он больше смахивал на Карандышева. Пока я надевала платье, Серега заснул, нервно подергивая во сне руками. Мы с портнихой его разбудили, колотя здоровенными ножницами по ведру, он проснулся и сначала никак не мог понять, где находится. Но затем пришел в себя и заявил, что платье никуда не годится. Портниха при этих словах чисто рефлекторно щелкнула в воздухе своими огромными ножницами. Серега намек понял сразу и поправился, что, мол, платье шикарное и сшито просто отлично, но ему не нравится белый цвет. Мы с портнихой хором заорали, что всегда и во все времена невесты выходили замуж в платьях белого цвета, но Серега сказал, что его невеста должна быть всем невестам невеста, поэтому он согласен на любой цвет и любой фасон, кроме белого. Белый цвет, сказал Серега, напоминает ему белоснежные страницы Word-а, а он, видите ли, ненавидит набивать текст на компьютере, поэтому у него от белого платья рождаются плохие ассоциации.

     Портниха очень выразительно посмотрела на меня - мол, подруга, ты действительно за ЭТОГО решила замуж выйти? - на что я в ответ, со вздохом, кивнула и вслух сказала, что сейчас что-нибудь придумаем. После краткого обсуждения ситуации, во время которого Серега снова заснул, было решено, что мы еще успеем дополнительно сшить красно-белое (мой любимый цвет) платье без особых наворотов. Растолкав Серегу, я ему предложила следующий компромисс: в загс я отправляюсь так, как полагается - в белом платье, а на свадебном застолье буду в красном. Серега оживился и сказал, что красное платье он одобряет целиком и полностью, потому что красный цвет ему напоминает о Линуксе, а белый в загсе как-нибудь переживет, потому что все равно день испорчен.

     Но мое платье - это еще полбеды. Основные бои развернулись на жениховских направлениях - то есть по поводу его свадебного костюма. Серега почему-то вбил себе в голову, что ему, видите ли, "не прикольно" быть на свадьбе в нормальном костюме. На мой вопрос, почему ему "прикольно" было в таком костюме приходить просить моей руки, но уже "не прикольно" быть в нем на свадьбе, благоверный объяснил, что руки он просил наедине со мной и папулькой с мамулькой, а на свадьбе в большом количестве будут его любимые "фидошники", которые настолько привыкли видеть Серегу в одних и тех же черных джинсах и программерском свитере, что могут не пережить вида смокинга и начнут себя плохо вести. На мою просьбу расшифровать, что именно подразумевается под термином "плохо вести", Серега поджал губы и сказал, что это лучше даже и не расшифровывать.

     Но я отступать не собиралась, поэтому сразу заявила, что если он не хочет на свадьбу прилично одеться, то может и не одеваться, но тогда свадьбу чур проводить без меня. Серега в ответ на это завел длинную волынку о том, что, мол, нельзя вот так сразу рубить сплеча, и что лучше мы будем как американцы, у которых принято все проблемы сначала обсуждать, а потом уже решать с помощью адвокатов, и что он предлагает мне сначала высказать мои пожелания, затем он выскажет свои пожелания, после чего я должна скорректировать свои пожелания относительно его пожеланий, а он должен скорректировать свои пожелания относительно моих пожеланий. И тогда все будет тип-топ, заявил Серега, потому что, дескать, у американцев после этих обсуждений всегда все становится тип-топ. Ну, или они разводятся, если пожелания не корректируются.

     Кстати, я уже не в первый раз замечаю, что он иногда становится удивительно нудный. Что за манера - под все подводить какую-то базу и действовать исключительно под воздействием разума, а не чувств? На что нам вообще даны чувства, если мы с помощью них не можем принимать решения? Зачем мне вообще обсуждать с ним вопрос, может ли он на свадьбе быть не в костюме, а черт знает в чем? Конечно не может! Чего тут обсуждать? Вопрос не в том, что я навязываю ему свое мнение. Никакое мнение я вовсе не навязываю. Ему просто предлагается обычная альтернатива: или свадьба не в костюме и без меня, или свадьба в костюме и со мной. По-моему, очень логично, и нечего тут обсуждать.

     Какие компромиссы могут быть в такой ситуации? Разве тут возможно половинчатое решение? Или нужно согласиться с тем, что он придет в костюмных штанах и свитере, а от меня на свадьбу заявится моя нижняя или верхняя половина?

     Все это я ему заявила со свойственной мне прямотой. Серега в ответ надулся и сказал, что нам придется очень тяжело в совместной жизни, раз я не умею идти на компромисс. Я в ответ сказала, что какая есть - такая есть, и что он еще имеет шанс все переменить, раз я ему не подхожу. Серега совсем надулся, засопел, но ничего так и не сказал. Я немного подождала, но видя, что он не намерен сегодня больше выступать ни с какими программными заявлениями, ушла домой.

     Дома, впрочем, тоже было не все в порядке. Родители, как выяснилось, внезапно осознали, что их единственная дочурка - вот ужас! - выходит замуж, причем не просто выходит замуж, а еще уходит жить к мужу. А это означает, что она отныне не будет ругать папульку, когда он по пятницам заявляется домой сильно веселый после покера и часами смотрит на кухне телевизор, хотя телевизора на кухне сроду не было, что дочка теперь не будет по утрам препираться с мамулькой на тему - можно ли взять поносить мамулькин джемпер в качестве платья, и что некого теперь будет ругать по вечерам за поздние приходы домой и часовые разговоры по телефону.

     Все-таки, они у меня странные. Радоваться же надо, что они теперь заживут в свое удовольствие. Но они почему-то загрустили. Даже папа Боря загрустил, хватается за сердце и пьет литрами валерьянку, перемежая это дело стопками текилы, чтобы, как он говорит, выровнять давление. А у мамульки вообще глаза на мокром месте. Ходит по кухне, трет тарелки и промокает глаза кухонным полотенцем, которое, между прочим, уже месяц как не очень чистое.

     Я поначалу на этот разброд в рядах бойцов особого внимания не обращала, но затем вышла на кухню и призвала всех к ответу...

     - В чем дело? - резко спросила я, зная, что с моими родителями никаких предварительных ласк перед серьезным разговором делать не нужно.

     - Дочь покидает родительский дом, - немного помолчав, объяснил папа Боря, после чего накапал себе валерьянки и запил ее стопкой текилы.

     - Текилу надо закусывать лимоном, - объяснила я.

     - Поучи отца, поучи! - С папы Бори сразу слетела грусть. - Я в валерьянку насыпал соли и накапал лимонной кислоты. Так что все учтено великим ураганом.

     - Ир, - подала голос мамулька, и голос ее предательски задрожал. - Если тебе с ним будет плохо, ты сразу к нам обратно прибегай. Мы тебя всегда обратно примем, ты не думай.

     - Да я и не думаю, - пожала плечами я. - Конечно примете. Я же здесь прописана.

     Жестокий приемчик, конечно, но мамулька сразу перестала рыдать и посмотрела на меня возмущенным взглядом.

     - Дорогие родители! - сказала я торжественно. - Я прекрасно понимаю, что вы очень переживаете из-за того, что дочка выросла и, так сказать, покидает отчий дом.

     - Во-во, - подхватил папулька. - Кто меня теперь будет ругать по пятницам?

     - Вот за это не волнуйся! - сказала мамулька, и в голосе ее слезы сразу обледенели. - Есть еще порох в пороховницах. И если ты опять начнешь кидаться стеклянной масленицей в таракана, которых в нашей квартире сроду не было, я и без Иры тебе устрою летающий цирк Монти Пайтон.

     - Был таракан, - заспорил папулька. - Огромный черный таракан. Он грозил сожрать нашего юморного попугая Бакланова, и мне ничего не оставалось, как спасти птичку, пожертвовав масленицей. Кстати, ее зовут масленка, а не масленица. И она, все-таки, намного дешевле Бакланова.

     - Между прочим, - вскричала мамулька, - из-за этого противного попугая моя мамочка к нам не приезжает уже несколько месяцев.

     - Я и говорю, - подтвердил папулька, - что этот попугай - бесценный, а ты на него какую-то масленку пожалела.

     - Сейчас эта масленка в тебя полетит за такие слова, - пообещала мамулька.

     И тут завязалась безобразная семейная сцена. Нет, ну ничего себе у меня родители! Единственная дочка выходит замуж и покидает отчий дом, а они все свои взаимоотношения выясняют, причем на дочку всем наплевать.

     С этими грустными мыслями я отправилась к себе в комнату и села читать Донцову. Но детектив как-то не лез в голову. До свадьбы действительно оставалось совсем чуть-чуть. И с Серегой мы чего-то стали ругаться чуть ли не каждый день...

     Не выдержав, я сняла трубку и позвонила ему, ожидая услышать замогильный голос благоверного, который, конечно, меня еще не простил. Однако Серега бодро сорвал трубку и встретил меня крайне радостно. Оказалось, что к нему зашли кое-какие друзья фидошники, которые, как он выразился, устроили "предварительный мальчишник". Я поинтересовалась, на какое число назначен "окончательный мальчишник", но Серега все так же весело сказал, чтобы я не была букой, нагло заявил, что ему некогда, что он целует меня, папульку с мамулькой и попугая Бакланова, после чего распрощался и повесил трубку. Нормально, да? Тоже мне - мальчуган нашелся!

     Впрочем, я тут же подумала, что стервенею прямо на глазах. Надо это заканчивать! С этими мыслями я снова взяла Донцову и на этот раз серьезно углубилась во все хитросплетения сюжета. В конце концов, до свадьбы времени еще полно. Дней пять, не меньше...